Цi ты Ясь, цi ты не
Название: Королева бабочек
Переводчик: Red Fir
Бета: Laora
Оригинал: aphelion_orion "The Presence of Butterflies" (запрос на перевод отправлен)
Размер: мини, 1 147 слов
Канон: Lamento
Персонажи: Рай/Коноэ
Категория: слэш
Жанр: романтика, мистика, повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Рай и Коноэ на берегу моря.
читать дальшеСкала казалась хрупкой под его ботинками.
Шероховатые и неровные, сотни впадин испещряли ее поверхность, как шрамы. По краям трещин висели сорняки, коричнево-серые и заплесневело-зеленые, формируя белесую корку, трепещущую на ветру. Далее вниз уходили цепочки черных ракушек, блестящих и плотно закрытых в ожидании следующего прилива.
А еще дальше виднелись золотые воды, неизменно разбивавшиеся о камни и постепенно разрушавшие их; над заливом эхом разносился глухой рев.
Здесь, где сидел он, остались лишь мертвые вещи.
Те, что были вышвырнуты во время особенно сильного шторма и иссыхали, выбеленные солнцем и разрушаемые ветром и чайками, пока не превратились в костяную муку. Те, что были слишком слабыми, чтобы вернуться обратно в воду. Они хрустели всякий раз, когда он шевелил ногами, раскалывая фрагменты на еще меньшие части. Когда он закапывал пальцы ног и поднимал пятки, то видел, как мелькали крупные обломки, — достаточно крупные, чтобы опознать то, чем они, возможно, были — бледно-оранжевый кончик морской звезды, зеленые частицы морских ежей, осколки пустых морских ракушек, некоторые из которых все еще цеплялись за свои искалеченные вторые половинки.
Ракушка, что лежала у него на ладони, была целой.
Ее нашел Коноэ, схвативший его за руку и буквально нырнувший ему под ноги, чтобы спасти ее; крошечные бледно-розовые близнецы были настолько хрупкими, что через них просвечивала черная кожа его перчатки. Коноэ рассмеялся и назвал ее бабочкой, безотчетно вручая ему ее в очередном приступе непосредственности.
Нет никаких бабочек на пляже.
Если бы и были, их унес бы в море тот же ветер, что со свистом гнал вниз тучи песка и хлестал по его глазам волосами.
"Ну, эту не унесет", — сказал Коноэ, улыбаясь и бережно закрывая его пальцами своеобразный подарок, желая сохранить его.
Рай все еще не знал, почему не выбросил эту вещицу. В конце концов, она не была чем-то полезным или хотя бы чем-то особенным, — весь пляж был засорен мириадами этих раковин, двойных и нет. Ничего особенного — за исключением того, что по ней скользили пальцы Коноэ, как будто прося его быть осторожным.
Одна половинка имела отверстие, крошечное и круглое, как будто кто-то проткнул ее иглой. Возможно, Коноэ подобрал ее, поскольку счел подходящей, чтобы повесить после на шею.
Между скал вода словно расступалась, обретая очертания серого, сотканного из водяных брызг силуэта, на мгновение застывающего над камнем и вновь возвращающегося в воду единым плавным движением.
Путешествуя, Рай зачастую слышал самые разные истории — дурацкие россказни романтиков и суеверных рыбаков. Истории не то о существах, не то об озорных духах, имеющих форму рыб и играющих среди гребней волн. Конечно, он в них не верил, но наблюдаемое сейчас зрелище безотчетно напомнило о них.
Начать с того, что каждой мелочью Коноэ напоминал ребенка: широко раскрытыми глазами и трепетом перед грохотом прибоя, ботинками, сорванными, чтобы пробежаться по берегу вдоль плещущих волн... Едва ли можно было поверить в то, что он никогда прежде здесь не был. И даже отрицая эту мысль, в душе Рай понимал, что Коноэ и эта вода были связаны.
Связаны гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд.
Одна бьется о скалу, пока та не рухнет, другой медленно скалывает броню, пока, в конце концов, не почувствуешь себя раковиной, раскрывшей створки — голым и смущенным. Теперь это уже не кажется столь опасным и столь болезненным — позволять им сметать и без того мертвое, с треском кроша бесполезные осколки.
Образ изящного силуэта Коноэ, балансирующего на камнях, был мгновенно разрушен, как только тот поскользнулся, не найдя опоры. «Фея» вновь превратилась в кошку, стоило ей споткнуться, инстинктивно дрыгнув ногой и взмахнув руками в попытке удержать равновесие.
Рай подался вперед.
— Ну что за ребенок!
— Ребенок, который носит тебе еду, — возмутился Коноэ, выпрямляясь, хотя смущенный румянец на его щеках было сложно не заметить.
В грудь, бряцнув, врезался какой-то мокрый сверток, но Рай успел подхватить его прежде, чем тот упал ему на колени. Завернутое в узелок нечто оказалось ничем иным, как его собственным кинжалом, облепленным дюжиной черных мидий, частичками водорослей и гравием, все еще цепляющимися за него.
Обернув рубашкой голову, Коноэ уселся напротив; он то и дело тряс головой, приводя себя в порядок, и тогда капли воды разлетались во все стороны.
— Не уверен, как нужно их открывать, — сказал он, вылизывая предплечье. — Знаю только про маленькие, озерные. Они-то легко открываются. А вот с этими — уйма проблем, они только обдираются.
Он не жаловался, но, глянув вниз, Рай убедился в том, что и без того подозревал — пальцы Коноэ были покрыты мелкими царапинами, полученными в попытках вскрыть мидии кинжалом.
— Дай сюда.
Перехватив руку Коноэ, он принялся вылизывать пальцы, не обращая внимания на то, как вздрогнул его напарник; от «лечения» порезы покалывало еще больше, чем от соленой морской воды. Он не видел смысла в том, чтобы переживать из-за еды — для него не имело никакого значения, вкусная она или нет — но у Коноэ были свои представления о том, что является необходимым, а без чего можно обойтись.
— Спасибо.
— Хмм, — отозвался Рай, переключая внимание на другую руку, сжатую в кулак. — Возможно, стоит наложить повязку.
— Что? О. Я совсем забыл об этом, — Коноэ покачал головой, разжимая пальцы — особых ран не было, за исключением мелких царапин, оставленных камнями. Он приподнял руку, показывая полупрозрачный камешек, мерцающий на свету голубоватым огнем.
— Этот я нашел внизу, среди сорняков. Красивый, правда?
Пожав плечами, Рай вернулся к порезам. В каком-то смысле, камешек был похож на бабочку, — просто вещица, не имеющая ни особого назначения, ни ценности, — за исключением того, что Коноэ счел его достаточно ценным, чтобы поднять и показать ему.
— Это напоминает мне о песне, которую я когда-то слышал — песне о тех временах, когда огненное колесо еще не упало в море. Думаю, потому я и подобрал его. В той песне говорилось… Что когда-то вода была голубой.
Очередная бессмысленная история, изменявшаяся раз от раза с каждым новым рассказчиком до тех пор, пока окончательно не превратилась в сказку, но Коноэ любил все эти обрывки сомнительной мудрости, коллекционируя их точно так же, как и мусор с пляжа.
— Странно. — Протянув руку, Коноэ убрал волосы, брошенные ветром на лицо Рая — его рука была прохладной и влажной. — Я не знаю, каким раньше было море, но почему-то мне кажется… — и он вдруг улыбнулся. — Что оно было похожим на тебя.
-
-
17.04.2014 в 06:58Нежно люблю этот фик
-
-
18.04.2014 в 20:29но теперь мы обязаны развить тему!...